Неточные совпадения
Как ни сильно желала Анна свиданья с сыном, как ни давно думала о том и готовилась к тому, она никак не ожидала, чтоб это свидание так сильно подействовало на нее.
Вернувшись в свое одинокое отделение
в гостинице, она долго не могла понять, зачем она здесь. «Да, всё это кончено, и я опять одна», сказала она себе и, не снимая шляпы, села на стоявшее у камина
кресло. Уставившись неподвижными глазами на бронзовые часы, стоявшие на столе между окон, она стала думать.
Вернувшись домой, Алексей Александрович прошел к себе
в кабинет, как он это делал обыкновенно, и сел
в кресло, развернув на заложенном разрезным ножом месте книгу о папизме, и читал до часу, как обыкновенно делал; только изредка он потирал себе высокий лоб и встряхивал голову, как бы отгоняя что-то.
Вернувшись с Кити с вод и пригласив к себе к кофе и полковника, и Марью Евгеньевну, и Вареньку, князь велел вынести стол и
кресла в садик, под каштан, и там накрыть завтрак.
Попов проводил ее до двери,
вернулся, неловко втиснул себя
в кресло, вынул кожаный кисет, трубку и, набивая ее табаком, не глядя на Самгина, спросил небрежно...
Половодов
вернулся домой
в десять часов вечера, и, когда раздевался
в передней, Семен подал ему полученную без него телеграмму. Пробежав несколько строк, Половодов глухо застонал и бросился
в ближайшее
кресло: полученное известие поразило его, как удар грома и он несколько минут сидел
в своем
кресле с закрытыми глазами, как ошеломленная птица. Телеграмма была от Оскара Филипыча, который извещал, что их дело выиграно и что Веревкин остался с носом.
…Часу во втором ночи он
вернулся в свой кабинет. Он выслал слугу, зажегшего свечки, и, бросившись
в кресло около камина, закрыл лицо обеими руками.
Андрей Ефимыч отсчитал пятьсот рублей и молча отдал их своему другу. Тот, все еще багровый от стыда и гнева, бессвязно произнес какую-то ненужную клятву, надел фуражку и вышел.
Вернувшись часа через два, он повалился
в кресло, громко вздохнул и сказал...
Анна Михайловна
вернулась домой довольно спокойной — даже она сама не могла надивиться своему спокойствию. Она хлопотала
в магазине, распоряжалась работами, обедала вместе с m-lle Alexandrine, и только к вечеру, когда начало темнеть, ей стало скучнее. Она вошла
в комнату Даши — пусто, вошла к Долинскому — тоже пусто. Присела на его
кресле, и невыносимая тоска, словно как нежнейший друг, так и обняла ее из-за мягкой спинки.
В глазах у Анны Михайловны затуманилось и зарябило.
Тугай надел пальто и шляпу,
вернулся в рабочий кабинет, взял бережно отложенную на
кресле пачку пергаментных и бумажных документов с печатями, согнул ее и с трудом втиснул
в карман пальто.
— Я, батюшка, пригласил вас по делу… — начал Кунин, откидываясь на спинку
кресла. — На мою долю выпала приятная обязанность помочь вам
в одном вашем полезном предприятии… Дело
в том, что,
вернувшись из Петербурга, я нашел у себя на столе письмо от предводителя. Егор Дмитриевич предлагает мне взять под свое попечительство церковно-приходскую школу, которая открывается у вас
в Синькове. Я, батюшка, очень рад, всей душой… Даже больше: я с восторгом принимаю это предложение!
Как я сказал выше,
в казанском обществе я не встречал ни одного известного писателя и был весьма огорчен, когда кто-то из товарищей,
вернувшись из театра, рассказывал, что видел ИА.Гончарова
в креслах. Тогда автор „Обломова“ (еще не появившегося
в свет) возвращался из своего кругосветного путешествия через Сибирь, побывал на своей родине
в Симбирске и останавливался на несколько дней
в Казани.
Он побледнел, как смерть; холодный пот выступил на его лбу, и он стремительно бросился к двери, но вдруг остановился и,
вернувшись назад,
в изнеможении бросился
в кресло.
Счастливый или, лучше, несчастный случай помог ему. Иван Сергеевич, получивший билет
в кресло от самой Генриетты Шевалье и заплативший за него, по обычаю, крупную сумму, почувствовал себя
в день спектакля,
вернувшись со службы, нездоровым и слег.
Захлопнув дверь номера, Николай Герасимович
вернулся и бросился
в кресло.
Послав за Столетовым, Осип Федорович на цыпочках
вернулся в будуар и сел
в кресло у окна, бесцельно устремив глаза на пол.
Андрей Павлович встал с
кресла, пододвинутого им к кровати, вышел
в кабинет и тотчас же
вернулся, держа
в правой руке розовый пригласительный билет на свадьбу графа Аракчеева.
Через минуту Герасим Сергеевич
вернулся в гостиную без трубки, но с письмом
в руке и подойдя к преддиванному столу, грузно опустился на
кресло, противоположное тому, на котором сидела Зиновия Николаевна.
Затем он снова
вернулся в кабинет. Молодая девушка не замедлила явиться. Она застала Семена Порфирьевича и Гладких, стоящих друг против друга, а Петра Иннокентьевича, полулежащим
в кресле.
Оставив его
в гостиной, Тамара Викентьевна
вернулась туда минут через десять
в белом кружевном пеньюаре, сквозь тонкую ткань которого просвечивало ее атласное розовое тело, и, подвинув скамейку к
креслу, на котором он сидел, села у его ног.
Вернулась старушка, гайки у нее развинтились, по перильцам кое-как подтянулась. Взошла
в столовую, шатается. Ротмистр к ручке, а она
в кресло так студнем и осела.
Он догадался, что это
вернулся отец, и даже сел
в кресло закрыл глаза.
— Убирайся к чорту, — сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел
в другую комнату и тотчас же
вернулся и с ногами сел на
кресло близко перед Долоховым. — Это чорт знает что́ такое! А? Ты посмотри, как бьется! — Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. — Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une déesse!! [ — Какая ножка, любезный друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Он
вернулся в шестом часу утра и прошел по привычке
в уборную, но, вместо того чтобы раздеваться, сел — упал
в кресло, уронив руки на колени, и сидел так неподвижно минут пять, или десять, или час, — он не помнил.
Хорошо обставленная квартира. На стене большой, во весь рост, портрет Петра Великого. Номах сидит на крыле
кресла, задумавшись. Он, по-видимому, только что
вернулся. Сидит
в шляпе.
В дверь кто-то барабанит пальцами. Номах, как бы пробуждаясь от дремоты, идет осторожно к двери, прислушивается и смотрит
в замочную скважину.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m-me Обер-Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда
в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое.
Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему
креслу.
Когда Борис и Анна Павловна
вернулись к общему кружку, разговором
в нем завладел князь Ипполит. Он, выдвинувшись вперед на
кресле, сказал...